Шопен скончался ночью 17 октября 1849 года. Незадолго до кончины он вспоминал о Жорж Санд. "А ведь она обещала мне, что я умру только на ее руках", -- сказал он.

На похоронах Шопена исполнялся Реквием Моцарта и его собственный похоронный марш, переложенный для оркестра.

Я знаю: небо становится ближе с каждым днем!

Я медленно угасаю. Болезнь прогрессирует. Меня часто навещают друзья: Мицкевич, Делакруа, заходят ученики, бывает и Соланж с мужем. В конце лета из Варшавы приехала любимая сестра Людвика с малюткой дочерью,верная ученица Джейн Стирлинг.Сегодня приходила Дельфина Потоцкая, я попросил ее спеть для меня, она исполнила под собственный аккомпанемент арию из оперы Беллини и еще что-то.
Страдаю от какой-то глупой тоски, и, несмотря на всю мою отрешенность, я не спокоен: не знаю, что с собой делать.
После смерти - мое сердце должно вернуться на Родину.

Наверное это последний концерт...

16 февраля 1848 года мой сольный концерт в зале Плейеля. На эстраде стоял самый лучший рояль,а лестница и зал были убраны цветами.
Я сыграл недавно сочиненную Баркаролу, нежную, мечтательную Колыбельную, новые ноктюрны, а также прелюдии, этюды, мазурки, вальсы и особенно любимое публикой второе скерцо. Играл и думал: жаль, что детство не вернёшь, жаль, что вынужден был покинуть свою страну, жаль, что Родина в беде, жаль, что не могу вернуться в страну своего детства, жаль…жаль....Зал рукоплескал...
Мне сказали, что я потерял сознание в артистической.

На Майорке

Мы на Майорке, в городе Пальма. В Париже осенняя слякоть, а здесь знойное солнце, горячие краски юга, пышная тропическая растительность.

Я в Пальме, среди пальм, кедров, кактусов, оливок, апельсинов, лимонов, алоэ, фиг, гранатов... Небо, как бирюза, море -как лазурь, горы -как смарагды, воздух - как на небесах. Днем солнце, жарко, все ходят в летнем. Ночью отовсюду раздается пение, звон гитар. Огромные балконы, увитые виноградными лозами, дома в арабском стиле...
Наступила пора проливных дождей.Я жестоко простудился, кашлял.
Из Парижа прислали пианино хоть теперь могу заниматься своим любимым делом. Сочиняю 24 прелюдии в разных тональностях мажора и минора (как у Баха)

Французская любовь

Она проникновенно смотрела мне в глаза, пока я играл.В моих глазах отражались ее глаза: темные, странные, что они говорили? Она облокотилась на пианино, и ее ласкающие взоры отуманили меня... Она меня любит... Аврора, какое очаровательное имя!Для тебя, Аврора, я готов стлаться по земле. Ничто для меня не было бы чрезмерным, я тебе отдал бы всё! Один твой взгляд, одна твоя ласка, одна улыбка, когда я устаю. Я хочу жить только для тебя; для тебя я хочу играть нежные мелодии. Не будешь ли ты слишком жестокой, моя любимая с опущенным взором?

Лето 1835

Это лето принесло много радости. Мои родители выехали за границу, чтобы полечиться в Карлсбаде минеральными водами. Узнав об этом, я тотчас отправился туда же. Вот была радостная встреча! Начались прогулки по прекрасному парку и живописным окрестностям Карлсбада.
Вот оно осуществилось, это счастье, счастье и счастье. Наша радость неописуема. Мы только и делаем, что обнимаемся... Вместе гуляем,рассказываем друг другу, как часто думали один о другом. Вместе пьем и едим, и ласкаем друг друга, и ворчим друг на друга... Я на вершине блаженства...

Приятные знакомства.

Весною 1834 года я познакомился и подружился с немецким композитором и пианистом Феликсом Мендельсоном.
А еще произошло знакомство с Робертом Шуманом и его невестой Кларой Вик. Шуман оказался автором восторженных статей о моих произведениях, напечатанных в "Новой музыкальной газете". А Клара Вик поразила меня исполнением моих этюдов,только один Лист мог исполнить эти сложные пьесы так технично. Очень талантливая пианистка!